МЫ ПЕРЕЕХАЛИ!
www.ioann-predtecha.ru
Августовская икона Божией Матери
Икона Божией Матери «Августовская», а точное ее название «Образ Пресвятые Богородицы Августовской, явленной героям воинам», была написана в 1914 году. На Западном фронте целый полк вечером над Августовским лесом в Восточной Польше видел явление Божией Матери. В изумлении и трепете воины пали на колени и стали молиться. Через некоторое время был бой, в котором наши войска одержали победу. Это чудо стало известно по всему фронту, и было решено написать икону для поддержки духа в наших войсках. До нас дошло очень небольшое количество этих икон. Поэтому каждая икона Божией Матери «Августовская» уникальна и, без преувеличения можно сказать, имеет огромную историческую ценность.
Августовскую икону Божией Матери принесли на Волгу казаки, которые видели это чудо.
Во время гонений на Церковь большинство этих икон было уничтожено. О них снова вспомнили во время Второй Мировой войны, когда Пресвятая Богородица снова стала являться русским воинам. Так, во время Сталинградской битвы в разгар сражения солдаты неоднократно видели Женщину в белых одеждах. Об этих явлениях так много говорили, что в Москву было послано донесение. После этого чуда многие верующие вновь достали спасенные из закрытых, порушенных храмов списки последней воинской иконы России — образа Пресвятой Богородицы Августовской.
Икона реалистична по своему художественному строю. На ней изображено то конкретное событие, которое видели солдаты в Августовском лесу. В небе на облаке, на невидимом для нас престоле сидит Богоматерь. Она немного наклонилась в сторону и жестом левой руки обращается к солдатам, правой прижимает Младенца Христа. Гиматий (плащ) у Нее лазурно-голубой, написанный, скорее всего. диаптазом — краской, получаемой из редкого уральского камня. Очень выразителен лик Богоматери. Он, безусловно, является центром иконы. Земля изображена реалистично, что стало вполне традиционным уже в конце XIX века. На земле изображен большой холм, на нем еловый лес, за холмом долина, кущи деревьев закрывают горизонт. У подножия холма вполне конкретные походные палатки, по-походному шатром сложены винтовки штыком вверх. Воины, прижавшись друг к другу, упали на колени — кто кланяется, кто крестится. Только два солдата расположены в глубине, что создает ощущение пространства. Один воин в изумлении взмахнул руками. Может быть, этот жест и создает весь эмоциональный строй иконы. Он как возглас распространяется по всей иконе. Иконописец деликатно изобразил его самым удаленным от нас, иначе его чувства выглядели бы как экзальтация сознания и нарушали бы благоговейный восторг от происходящего. Любопытная, вполне реалистичная деталь: у этого воина во время бурного проявления чувств слетела фуражка и лежит рядом. Эта трогательная деталь вызывает улыбку, но она же и роднит и соединяет наши чувства с чувствами этого солдата – простого мужика, взятого на фронт от сохи. Вся земля написана в холодных серо-зеленых тонах, солдаты — в буро-коричневых. В реальности такое освещение бывает только тогда, когда солнце только что село. В иконе золотой фон заменяет небо. Но удивительно, что никакого противоречия ты не ощущаешь, светоносное золото переживается как закатное небо, и его легкие последние лучи освещают упавшего на колени солдата, застывшего в крестном знамении. С искусствоведческой точки зрения эта икона замечательна тем, что в ней невольно столкнулись два изобразительных стиля, можно сказать даже шире — два мировоззрения. Один — натурный, реалистичный, второй — иконный, надмирный. XIX век — век бурного развития реализма во всех видах искусства: литературе, живописи, музыке. Он не мог не влиять на иконописцев, которые должны были создавать образы, отрешенные от мирской суеты. Десятилетиями иконописцы выверяли каждую линию образа, каждый жест, каждый силуэт. Передавали накопленное от поколения к поколению. Поэтому изображение Богоматери и Младенца совершенно в своем роде. Изображение же солдат на коленях кажется неумелым. Пространственные ракурсы даются иконописцу с трудом. Но не будем спешить с оценкой. Иконописец, конечно же, не кончал Академии художеств, а воспитывался в иконописной мастерской, где лики позволяли писать только через тридцать лет, а до этого надо было краски растирать и смотреть, как пишут другие. Посмотрите, с какой любовью написал он видимый мир во всех трогательных деталях, сколько своего религиозного чувства вложил иконописец в простых солдат, в их народную, простую молитву. Это изображение сродни народному лубку и самодеятельному примитиву, который, кстати, никогда не умирал в иконописной практике, и только в начале XX века был признан как уникальная форма искусства. В результате получилось редкое оптимистическое соединение высокой иконографической формы и простого народного творчества. Народное искусство еще называют наивным искусством. Это название, как никогда, подходит к данному изображению. «Будьте как дети», — говорит Господь, и именно эту наивную детскую простоту веры мы видим у этих солдат, упавших на колени перед явившейся им Богородицей. Может быть, в этой простоте и есть надмирный реализм икон.